— Подожди! — неожиданно подал голос рыжий вожак. — Ульф будет говорить с тобой.

Рольф оглянулся.

— Так где же он?

— Я отведу тебя к нему. Он — мой отец. — Взмахнув древком секиры, мужчина приказал следовать за ним.

Рольф многозначительно переглянулся со спутниками. Он осознавал, что, возможно, его завлекают в ловушку, из которой нет шансов выбраться живым. Интересно, о чем спорили селяне?

А, была не была! Кто не рискует, тот не выигрывает!

Рольф спешился.

За высоким, но малопригодным для обороны частоколом располагалось около пятидесяти домов. Солома, устилавшая тропинки, не спасала от слякоти; жидкая грязь легко просачивалась сквозь нее. Соломой же были покрыты и крыши обмазанных глиной деревянных домов, многие из которых давно нуждались в ремонте.

Рыжеволосый мужчина подвел Рольфа к большому крепкому дому, сколоченному из ровных гладких бревен, по фронтону даже украшенных резьбой.

— Вы можете оставить лошадей в конюшне, — распорядился мужчина.

Опасаясь подвоха, Рольф с тяжелым сердцем передал поводья конюху.

Подняв прикрывавший дверной проем тяжелый полог, мужчина пропустил Рольфа и его спутников в дом. Затем, не вымолвив ни слова, удалился. Рольфу было не по себе. Он осознавал, что их пригласили в деревню только потому, что вождь не решился отпустить чужаков восвояси. Вероятнее всего, в настоящий момент в каком-то из этих домов селяне решали судьбу гостей. Так и не придумав какого-либо конкретного выхода из щекотливого положения, Рольф огляделся вокруг и заметил старика, гревшегося у камина Он полудремал у огня, положив на невысокий стул перебинтованную ногу. Его зачесанные назад седые волосы перехватывала золотисто-алая матерчатая лента Старик качнул головой и поднял глаза на Рольфа; словно маленькие буравчики, они буквально сверлили пришельца.

— Значит, вы и есть Ульф, торговец лошадьми? — спросил Рольф, приближаясь к незнакомцу. Краем глаза он заметил какое-то движение в глубине комнаты и присмотрелся повнимательнее Молодая женщина сидела за столом и сдирала шкуру с зайца. Рядом сидели два медноволосых ребенка.

— Кто меня искал? — прохрипел старик голосом, больше похожим на завывание вьюги, чем на голос человека.

— Рольф, торговец лошадьми. Я приехал с юга и хотел бы купить у вас несколько вьючных лошадей на развод.

— Ха! Южный климат слишком мягок для них. — Старик наклонился и почесал ногу. Рольф заметил выглядывающие из-под серых полосок ткани грязно-алые рубцы. — Твой говор не похож на речь южан, — подозрительно заметил Ульф. — В свое время я повидал их порядком.

— Вы правы, у меня норманнский акцент, — ответил Рольф, с готовностью принимая правила игры. Он не сомневался, что старик разыгрывает спектакль, чтобы проверить его. Ульф не мог не знать о том, что в деревне появились нежданные гости. — Я торгую боевыми жеребцами, но сейчас поднялся спрос на хороших и крепких вьючных лошадей. В Йорке мне сказали, что таких можно купить только у вас.

— Значит, норманн, да? — задумчиво повторил Ульф. — И разводите боевых коней. — Он смерил гостя оценивающим взглядом. — Скажи, разве тебе не хватало своей земли? Почему ты явился на нашу?

Рольф мог бы, как и всегда в подобных случаях, сказать, что английская корона по праву принадлежала Вильгельму Нормандскому и что он, Рольф, пересек пролив не по своей воле, но нашел более подходящие слова.

— В моей груди бьется сердце викинга.

Хищно прищурившись, старик принялся растирать перебитую ногу еще энергичнее Он оторвал взгляд от лица Рольфа и перевел его на талисманы, тускло поблескивающие на шее гостя, — крест, красноватый жабий камень и молот Тора. Видимо, приняв какое-то решение, старик окликнул женщину.

— Инга, принеси хлеб и эль для наших гостей. И достань из кладовой бекон.

Женщина вытерла руки об передник и покорно встала из-за стола. Ее тугие серебристо-пшеничные косы, наполовину прикрытые косынкой, неожиданно напомнили Рольфу Эйлит. Помимо воли он прикоснулся к приколотой к накидке броши в форме лошади.

— Это моя невестка, — резко сказал хитрый Ульф. — Мой сын гордый и ревнивый человек.

— Я взглянул на его жену только потому, что она напомнила мне другую женщину, близкую моему сердцу, — объяснил Рольф, быстро опустив глаза.

Ульф усмехнулся.

— Твоя речь не похожа на говор южанина-сакса, но должен отметить, что на английском ты изъясняешься неплохо.

— Иногда слова открывают дверь там, где меч способен лишь поцарапать замочную скважину, — негромко сказал Рольф, вспомнив те времена, когда они с Эйлит сидели у камина друг напротив друга и с увлечением учили иностранные слова: он — английские, она — французские.

— Согласен, длинный язык смазывает замок лучше, чем меч. Но я не очень-то верю пустой болтовне. Иногда лучше пустить в ход меч, чем выслушивать слащавые речи.

— О, аминь. Я приехал к вам не с пустыми руками и заплачу за лошадей серебром.

Усмехнувшись, старик удовлетворенно кивнул головой.

— Ты или очень смел, или очень глуп. Не держи нас за безмозглых тупиц или трусов, которых ничего не стоит одурачить или запугать, чтобы получить желаемое. Разве ты не понимаешь, что, возможно, не выберешься отсюда живым?

— Понимаю, — признался Рольф. — Но с другой стороны, вы пустили меня под свою крышу, любезно предложили пищу и питье, а законы гостеприимства, насколько я знаю, священны для всех. Ваш дом и отношение к вам селян сказали мне, что вы не просто Ульфторговец лошадьми, но Ульфтан, вождь деревни. И люди прислушиваются к каждому вашему слову.

В глубоко посаженных глазах старика мелькнули искорки удивления.

— А ты хитрец, норманн, — заключил он. — Я бы с удовольствием поторговался с тобой о цене на товар, купить который ты так сильно жаждешь, но тебе придется запастись терпением. Сам видишь, что случилось с моей ногой. Сейчас бразды правления взял в свои руки мой сын Беорн.

В комнату вернулась невестка Ульфа с плетеной корзинкой, в которой лежали нарезанный ломтиками хлеб и мелкая деревянная миска с копченым беконом. Дочь Инги осторожно несла кувшин с элем, а мальчик поднос с только что вымытыми чашами Скромно потупив взор, молодая женщина накрыла на стол. Рольф изо всех сил старался не встречаться с ней глазами, но от этого еще сильнее ощущал ее присутствие.

Ульф внимательно разглядывал гостя.

— Мой сын сражался с норвежцами у Стампфорд-Бриджа и с норманнами на юге. Ему повезло больше остальных — после гибели короля Гарольда он воспользовался наступлением сумерек и сумел убежать с поля. Мне сказали, что у нас появился новый норманнский господин, но я его еще не видел. Северные территории по-прежнему свободны.

Привычно перекрестив принесенное угощение, Рольф взял ломоть хлеба и окунул его в солонку.

— Значит, встретивший нас у дороги вооруженный рыжий воин — ваш сын Беорн?

Ульф насторожился.

— Что, если так?

— Неужели он облачился в доспехи только в связи с нашим приездом? И если да, то когда он успел? Ведь мы появились почти сразу после того, как погонщик свиней прибежал в деревню и поднял тревогу. Проще говоря, я уверен, что ваш сын нашивает кольчугу и секиру не только в дни приезда нежданных гостей.

— Мой сын уверен, что ты шпион, собирающий сведения для норманнов. Нам точно известно, что на днях таковой пересек Хамбер.

— Я действительно проделал часть пути с небольшим норманнским отрядом, — с наигранным спокойствием бросил Рольф и отрезал себе кусок жирного бекона. На вкус тот оказался намного приятнее, чем на вид. Услышав последнюю фразу иноземца, молодая женщина как-то напряглась и прижала к себе детей, а потому Рольф поспешно добавил: — Не бойтесь. Они не приблизятся к деревне. Узнав о моем решении отправиться в эти края, их командир сказал, что я безумец, если всерьез рассчитываю вернуться отсюда целым.

— Возможно, он был прав, — мрачно произнес Ульф. — Но и он не менее безумен, если решил продвигаться дальше на север. Ты спросил, почему мой сын одет в боевые доспехи, и я отвечаю это тебя не касается. Благодари бога за то, что не остался с тем отрядом. Ешь, пей и давай поговорим о торговле.